"Мне грех жаловаться"

• - В эти дни все обсуждают новогодний ролик Театра драмы Drama style - кавер на клип Gangnam style. Как вы относитесь к этой истории?

• - Я рад, когда в театре идет жизнь. Эти ролики ведь были сняты не для того, чтобы выкладывать их в Интернет, а как подарок "для своих". Мы с 13 на 14 января праздновали Старый Новый год - традиционный актерский праздник, когда у всех заканчиваются каникулы, а у нас, соответственно, работа, и наступает наш Новый год. Мне позвонили и спросили, знаю ли я клип Gangnam style. Я не знал, но полностью доверился молодежи. Меня попросили переделать текст на русский, потом предложили в одном из роликов снять меня самого. И уже после того, как все было сделано, мы поняли, что не сняли ничего такого, чего нельзя было бы показать зрителю - ни обидного, ни нецензурного.

• - Как вы вообще оцениваете то, что сейчас происходит в Театре драмы?

• - Мне нравится, как он развивается. Театр сейчас помолодел, это здорово, потому что должна быть свежая кровь. Иногда спрашивают, не конкурируем ли мы с молодыми. Понимаете, они не составляют нам конкуренции - мы играем разные роли. Но это как в учебе, где нельзя сказать, что только педагог учит учеников. Молодежь мобилизует нас. Мы смотрим на них, и нам стыдно, что они, например, приходят с выученным текстом, а мы - нет. И потом, у них нет еще цинизма, усталости такой, знаешь, от театра. Я, когда поступил в студию, шел по ступенькам служебного входа и думал: неужели я буду каждый день по ним подниматься! Такой восторг у меня был. И я прошу студентов, чтобы они как можно дольше сохранили в себе это ощущение. Они заражают нас им.

Когда репетировали "Макбета", я испугался, как бы за формой в спектакле не пропала суть. Но когда посмотрел премьеру, успокоился. И ничего страшного, что такие молодые макбеты! С чего-то нужно начинать. Настоящая учеба начинается по приходе в театр. Если у молодых артистов не будет ролей, им не на чем будет воспитываться. Мы же тоже не пришли в театр мастерами. Так же начинали: и с эпизодов, и с главных ролей.

• - Часть вашего времени сейчас уходит на реабилитацию, но к профессиональным занятиям вы уже вернулись.

• - Меня сейчас выбрали в жюри "Самарской театральной музы", и я так благодарен за это Союзу театральных деятелей! Потому что в этой болезни знаете, что самое страшное? Что ты оказываешься выброшенным из общества. Мало того, что у тебя рука-нога не работает... Но мне грех жаловаться.

• - Я, наоборот, хотела спросить, каково вам быть в центре внимания.

• - Хорошо! Кто-то Галку ругал, когда я приехал на вручение премии "Браво" (есть такие доброхоты), а мне, наоборот, люди говорили: "Спасибо, что вы приехали. Мы хоть успокоились". И мне тоже это важно! Я всех увидел, понимаю, что меня не забыли, - столько положительных эмоций! И вот эта премия мне дороже всех наград, которые я когда-либо получал. Потому что сейчас она мне особенно необходима.

Но вообще мне грех жаловаться: меня не забывают ни театр, ни СТД, ни вот СМИ родные.

- Да какое там "забывают"!

• - Наша профессия, к сожалению, такая, что мы живы, пока выходим на сцену. Я вспоминаю, как Сашка Амелин, царствие ему небесное, репетировал один спектакль в паре с другим актером. А потом лег в больницу. У него тогда был период, когда он каждый день играл. И когда он выписался, в том спектакле уже играл другой актер. И вот Сашка зовет меня в гримерку и спрашивает, вводиться ему теперь или нет. Я говорю: Сань, ну не "Гамлет" же, ты же сам страдал, что у тебя выходного нет, у тебя же каждый вечер спектакли! И вдруг он мне говорит - Сашка Амелин, избалованный славой: "Тут откажешься, там откажешься - а потом и забудут". И он прав!

Телевидению тоже спасибо - я снялся сейчас в двух фильмах проекта "Легенды и мифы Самарского края" на "Губернии". В одном я играл Рычкова - это помощник Татищева, он первым записал легенду о митрополите Алексии, который проезжал по этим местам и обещал, что здесь будет город заложен. А в фильме о наших подземных скитах - старца. Помните народную песню о разбойнике Кудеяре, который вдруг перестал разбойничать и поверил в Бога? У нас здесь был такой разбойник Вавила, власти поймали его и решили наказать - выкололи глаза, но он в тот момент "обрел очи духовные". Вырыл первую подземную келью и основал целый пещерный монастырь.

• - Вы говорили, что врачи уже разрешили вам играть небольшие роли на сцене.

• - Официально меня отовсюду уволили, потому что при первой группе инвалидности я не имею права работать. Не потому, что все так хотели, а потому что так надо! Но я, например, на волотерских началах ставлю спектакли и сценки в нашей психиатрической больнице на Нагорной - для больных это арт-терапия.

• - Непростое дело...

• - Я сначала хотел отказаться, потому что ставить не люблю, но теперь понимаю, что еще неизвестно, кто кому помогает - я им или они мне. Я такой кайф испытываю в этой творческой стихии! Они пригласили меня в Москву на международный фестиваль таких спектаклей, поставленных как арт-терапия. Я с удовольствием поехал, показался знакомым, все тоже успокоились.

• - Перед болезнью вы готовили новый спектакль в Доме актера.

• - Да, мы репетировали спектакль "Опавшие листья" по трем рассказам Бунина, даже сыграли 9 мая сдачу, 21 мая как раз должна была состояться премьера... Ставил режиссер из Нижнего Новгорода Владимир Кулагин, с которым мы познакомились на фестивале моноспекталей в Волгограде. Бунин - тонкая литература, которую я никогда не играл. Мы сделали спектакль с песнями Вертинского, ставили его о России, о том, как тяжело людям, которые из нее уехали, - а получился спектакль о любви.

• - С Буниным всегда так.

• - Получилось про последнюю любовь поэта. Люди на чужбине встречают родственную душу, но как только обретают друг друга - он умирает. Трагический спектакль.

• - Мы еще увидим его. Вот вы всегда говорите, что спектакль и роль должны быть "больными", задевать актера и режиссера за живое. У вас сейчас есть такая роль?

- Есть, прямо угадала. Не поверишь, перечитал "Судьбу человека" Шолохова - так хочу ее сыграть! Тем более, что там не нужно много двигаться, герой же встречает человека на берегу реки, садится и рассказывает ему всю свою жизнь. Так хочу это сделать! И темы милосердия, патриотизма, тема России - то, что меня сейчас волнует. Плюс хочу напомнить о несправедливо забытом Шолохове. Замечательный был писатель.

Я сейчас не могу работать официально из-за инвалидности, но думаю, это правильно, потому что если меня не остановить, я опять кинусь в работу! Хотя теперь я осторожнее, понял, что нельзя так, нужно себя беречь.

"Не думаю, что актерские эмоции приводят к инсульту"

(К нашей беседе присоединяется жена Олега Галина)

• - Четыре года назад наше интервью начиналось с вопроса, как вы все успеваете.

Олег: Да, я загнал себя, я понимаю. Когда люди спрашивают, за что мне это, я говорю, что ни за что, просто Боженька смотрел на меня и думал: "Олег, ты, наверное, не понимаешь, что тебе надо остановиться". И остановил. Слишком жестоко? Нет, правильно остановил, потому что, если бы мягче, я бы не напугался. Сашка Амелин, когда ему рассказали тогда, сказал: "Я не волнуюсь за Олега, я знаю его жажду к жизни". (пауза) И действительно, когда я очнулся в больнице и мне рассказали, что со мной произошло, я почему-то сразу был уверен, что восстановлюсь, что у меня все будет хорошо. Греков меня прозвал "Радио "Позитив".

Галина: Его врачи все время спрашивают, как состояние, как настроение. Потому что инсульт страшен как раз депрессиями.

Олег: Нет, ну это страшно, конечно, когда у тебя рука-нога не работают. Я сам всегда, когда молодые актеры жаловались на депрессию, советовал пойти домой, завязать один глаз и походить так денек. Вечером повязку снимешь и подумаешь: какое счастье, что у меня есть две руки, две ноги и два глаза! И все твои депрессии уйдут. И вот теперь я сам это испытал. О каких таких проблемах я думал, это все "тьфу" было!

• - Помните в "Идиоте" у Достоевского эпизод про обреченного на казнь, который согласится жить на маленькой скале в море, лишь бы спастись.

Олег: Это да, только бы жить. У меня бабушка была очень верующая и все время говорила: "Олег, да умереть бы уже, устала я". А я так ее любил и говорил все время: "Да что ты!" И когда она слегла и заболела, то говорит мне: "А хочется ведь пожить. Все равно".

Мы сейчас встречаемся со знакомыми, и Галка каждый раз возмущается: "Опять начал лекцию!" А я первым делом начинаю рассказывать, что нужно больше отдыхать и бросать курить. Галка меня одергивает, а я буду счастлив, если хотя бы одного человека это убережет. Ой, грех, конечно, шутить, но когда я лежал в больнице, мы с Володей Суховым говорили Грекову: "Герочка, вот мы сейчас выйдем и напишем пьесу про троих: про инсультника, инфарктника и человека с искусственным сердцем, чтоб с чемоданчиком ходил. И поставим ее".

Галина: Еще Санька был жив.

Олег: Сашка, царствие ему небесное, человек с юмором был, он бы нас понял.

Галина: Можно сколько угодно хаять нашу медицину, но про людей, которых я увидела в реанимации, просто книги писать нужно. К Олегу вызвали потрясающего нейрохирурга Сергея Михайловича Сергеева. Молодой, красивый, обаятельный доктор, говорят, просто живет в больнице.

Олег: Он даже оперировать меня приехал в свой выходной.

Галина: Хочется просто сказать спасибо этим людям, которые работают на износ. А ценности у нас, конечно, поменялись враз. В одну ночь. Я уже спустя три месяца поняла, что сюда за все это время ни разу не приходила (сразу уехала с Лизой к маме). И, вы знаете, осознала, что вот это все (оглядывается вокруг) - мишура, декорация. Мой дом там, где Олег и Лиза. Палата - тоже только декорация. Я принесла коврик, свои простыни, телевизор - и нас врачи спрашивали на пороге: "Разуваться?" Я просто не хотела, чтобы Олег чувствовал, что он в больнице.

Олег: Постель поменяла с белой больничной на разноцветную! Я, конечно, ее любил всегда, но в связи с болезнью почувствовал это еще глубже. Мне говорили в больнице: "Ты понимаешь, как тебе с женой повезло? Здесь не то, что жены от мужей, здесь родители от детей, дети от родителей отказываются".

Галина: Нет, я не считаю себя героиней.

Олег: Героиня, героиня!

- Можно сказать, что многое пересмотрели в своей жизни?

Олег: Во-первых, я бы теперь точно бросил курить, потому что это - самое страшное для сосудов. Ну и, конечно, отдыхал бы. Я думал, я двужильный, а ничего подобного. Даже машины стачиваются.

Галина: Отдыхать он не умел. Он работал год и считал, что для отдыха есть отпуск - два месяца. А выходных боялся.

Олег: Да нет, работать - это хорошо, просто отдыхать нужно. Я помню, как Михаил Маркович Соловьев зашел ко мне в гримерку после "Холстомера" и говорит: "Олег, нельзя так выкладываться!" Я говорю: "Ну вы же театральный человек, я же не могу тут выкладываться, там - нет". Вот этого я бы не смог изменить. Но я не думаю, что эти эмоции приводят к инсульту. Они не разрушающие, это эмоции катарсиса, очищающие, как Михаил Чехов говорил.

Я всегда старался жить по принципу "быть незаменимым". Я понимаю, что незаменимых нет, но если люди сейчас обо мне вспоминают, значит, все не зря.

Галина: Я в больнице читала пожелания, которые мне писали на странице "ВКонтакте", часто совершенно незнакомые люди. А он после наркоза наутро забывал все и просил заново читать.

Олег: Да не забывал, мне просто приятно было! Так редко слышишь хорошие слова!

Галина: Ошалевал и спрашивал, откуда столько людей его знают. Совершенно искренне. Вообще Олег сейчас наслаждается жизнью, в этом он очень изменился. Всем наслаждается: и отдыхом, и работой. Погулять - событие, пришли журналисты - событие. У нас не серые дни. И сентиментальный очень стал.

Олег: Плачу над всем. Я теперь все с собой ассоциирую. До смешного доходит, не поверишь. Галка музыку мне включает, я слушаю и плачу. "Винни-Пуха" смотрю, ослик Иа хвост потерял - я реву!

"Поздние дети - это все-таки что-то особенное"

- Младшая у вас актрисой растет, без сомнений.

Олег: Лиза занимается танцами в студии "Гранд Па", выступает, ее единственную из младших перевели в группу со старшими... Но в балет не хотим отдавать, хотя все уши прожужжала. Жалко...

Зато в Театре драмы ее вводят в "Звуки музыки". Ей нравится театр. Галка год назад вышла на работу, и я иногда забирал Лизу из садика и вел в театр, если у меня был спектакль. Она у меня на помрежеском пульте добросовестно все спектакли пересмотрела. Все удивлялись.

• - Я помню, как тихо она, трехлетняя, смотрела премьеру "Нашей кухни". Я была потрясена.

• - В камерном зале, да. Молодец она, конечно. И пока у нее есть желание учиться, я этому очень рад.

• - Старший сын чуть было не пошел по вашим стопам?

• - Егору я сам советовал идти на актерский, потому что видел, что у него есть способности. Я хорошо понимаю, почему родители-актеры обычно не хотят, чтобы дети шли в эту профессию - понимают, какие муки ждут ребенка, тем более, если нет таланта. Но Егор, к сожалению, не захотел, бросил Нижегородское театральное училище, стал заниматься музыкой. Я ему говорю: "Ну тогда ты занимайся этим профессионально, иди учись!" Но он такой неформал, хочет путешествовать, живет теперь в Питере, сняли с ребятами гараж, репетируют, выступают. Не мой стиль, конечно, я не слушаю такую музыку, но вижу, что у него есть свой почерк.

Я лояльный отец - я все принимаю. Есть люди, хиппующие всю жизнь. Единственное - я боюсь, что когда ему стукнет 40, то захочется семьи, благосостояния, уюта - а уже будет поздно. А не доучился он всего один курс, мне так жалко...

Хочется, чтобы у детей все было хорошо. Я, правда, все перевожу в юмор: хорошо, когда много детей. У одного не сложилось - у другого сложится, компенсирует! (У Олега двое детей от первого брака и двое - во втором - Прим. Волга Ньюс) У Аси, старшей дочери, тьфу-тьфу, все нормально. Она работает с удовольствием няней, учиться пока не хочет.

Галина: Дети самостоятельные, и Тимур, и Егор, и Ася - все себя обеспечивают. А Лиза - наш двигатель. Приходишь - думаешь, вот сейчас разделась бы, ноги на диван... А у нее в шесть танцы начинаются, выбегаешь из дома, тут еще горка на Ленинградской - нужно поваляться с ней...

Олег: Поздние дети - это все-таки что-то особенное. Конечно, я всех детей люблю, пережил с ними все этапы, но раньше я был молод. Радуешься, любуешься, милуешься - но все равно не так. А теперь я понимаю, почему бабушки так любят внуков. Потому что с возрастом начинаешь ценить и понимать прелесть детей. И, конечно, все время хочется делать ей приятное. Пошли гулять на Ленинградскую, приходим, Галя говорит: "Ну зачем ты ей еще одни солнцезащитные очки купил? У нее уже есть одни!" А она говорит: "Пап, у меня таких нет". И мне хочется увидеть радость ребенка!

Галина: Мы не сторонники того, чтобы баловать, но все равно - никто не знает, как жизнь сложится. Пусть она вспоминает нас как праздник.

Олег: У нас традиция - мы каждый год пишем письма Деду Морозу. И вот написали письмо, ночью оно исчезло - Дед Мороз забрал. С утра мы помчались искать игрушку, которую она заказала. Долго не могли найти, допытывались, где, наконец купили, спрятали. Спускаемся с ней в магазин игрушек в нашем доме, и тут Лиза: "Мама, уже нет, Дед Мороз купил его!"

У ребенка должна быть вера в чудо. Я вспоминаю себя маленького. Мы с отцом идем по Маяковского перед Новым годом, он сует руку в карман и достает маленького пластмассового Деда Мороза. Говорит: "Вот у меня волшебный Дед Мороз, сейчас я его посажу в карман - и там окажется то, чего ты хочешь". Я говорю. :"Ну да, конечно!" Прошу шоколадку. Он кладет руку в карман - и достает шоколадку. Сейчас, говорит, еще посажу - проси. Говорю: "Хочу вторую шоколадку". Достает вторую! Я думаю, ну первая могла оказаться в кармане, но он же не мог догадаться, что я вторую попрошу! Отец даже не помнит теперь этого эпизода. А ребенку так нужно чудо...